Тарапитх 3

Перед тем, как рассказать о дальнейшем, надо пояснить, кто такая Анджани, и с каким намерением я ехала в Индию.

Полтора года назад, в полной мере осознав, что последние шесть лет я жила под воздействием вашикараны и самостоятельно мне не выйти из этого котла с нечистотами, я обратилась за помощью.

Я знала, что есть натхи, которые помогают в основном вернувшимся из Индии избавиться от различных сущностей, которых они по неразумению нацепляли, и от разного рода черной магии, которой они по неосторожности подверглись. А таких людей довольно много. Часто видела, как девушки, приезжая из Индии окрыленные и счастливые, медленно менялись, и в течение нескольких лет становились пустыми, заканчивая жизнь печально — в наркотиках или в психушке.

Я обратилась за помощью, но мне все отказали, кроме Анджани. Она взялась помочь, и все эти полтора года сопровождала меня, помогая избавиться не только от продуктов жизнедеятельности паразита в тонком теле, но и от закономерных реакций психики — ненависти, злобы, желания отомстить, наказать, унизить.

Сейчас я понимаю, что, если бы не избавилась от этих эмоций, моя поездка в Индию была бы совсем иной… А самое главное — я бы не смогла сделать это сама. Все эти полтора года Анджани давала мне садханы, помогающие переработать острый негатив, увидеть кармические цепочки, приведшие к такому положению, и простить — в первую очередь, себя. Только забота и сопровождение опытной наставницы помогли выйти из штопора.

Анджани — моя ровесница. Условно русская, хотя уехала из России фактически сразу после школы. В Индии живет уже 15 лет. Семь лет назад получила дикшу агхори-натхов, и с тех пор живет в затворе, как того и требует эта дикша.

Я имела возможность наблюдать за ее жизнью, и хочу сказать, что мало кому это под силу. Постоянная садхана, даже во сне. Минимум удобств. Только простая черная одежда без украшений и декоративных элементов. Только питательная еда без излишеств. Иногда неделями без света (запрещено выходить на солнце и смотреть на небо). Месяцами без живой речи — мауна, молчание. Аскетизм и тапасья год за годом.

Такой образ жизни неизбежно ведет к накоплению мистических сил, а вот на что направить эти силы — зависит от самого практика. Многие обретают сиддхи и пользуются ими для реализации желаний денег, славы, авторитета. Анджани выбрала путь помощи таким, как я, и молитвы за всех живых существ.

И если вы думаете, что иметь в наставниках отшельника агхори — это райский сад, то ошибаетесь. Это было жестко, порой грубо, абсолютно беспощадно, иногда невыносимо. Моё эго визжало, вопило и брызгало слюной, а его никто не слушал, даже я.

Анджани постоянно проверяла меня на слабости — на жадность, на похоть, на лень, на глупость. На способность преодолеть страх, отстоять свое мнение под жестким давлением, подчиниться там, где прогибаться нельзя. Притвориться перед агхори невозможно. Всё вылезет наружу, как ни скрывай. А скрыть хочется то, чего мы стыдимся. Но скрывать то, от чего хочешь избавиться, нелепо. Оставалось только наблюдать и охреневать от себя самой — ведь я так тщательно выстраивала концепцию своей личности, которая, без всяких сомнений, во всех смыслах положительная. Один вопрос — отчего мне с собой, такой хорошей, так хреново?

Я ехала в Индию умирать. Не в буквальном смысле, конечно, хотя и к этому была готова. Та я, которой я была, тяготила, как старая кожа. У меня была очень бурная жизнь, и я очень устала ходить по одним и тем же граблям, проживать одинаковые ситуации в разных декорациях с разными людьми, упираться в одни и те же тупики. Я устала быть собой и хотела вырваться из этой кармы.

А еще я очень хотела научиться правильным ритуалам почитания Шивы и Кали.

Вот эти два желания я и озвучила Анджани перед поездкой. Именно из этого намерения складывались все события моего первого в жизни месяца в Индии.

Отшельникам-агхори запрещено фотографироваться, поэтому я здесь размещу только две фотографии Анджани. Первая — возле дхуни на шмашане (тут ее лицо не попало в кадр, только фигура), вторая — слева четвертинка силуэта со спины. Но кто внимательно смотрел трансляцию пуджи на Махашиваратри, обратил внимание на женщину за камерой — видно ее руки, слышно ее голос, иногда в кадр попадает ее джата.